- Не понял? - продолжает добросовестно удивляться школьник. - Вы же сами согласны, что запись неполная? Картинка совсем иная складывается, если смотреть полную. Как насчёт двести тринадцатой статьи? Суд не имеет права выносить решения до рассмотрения всех имеющихся свидетельств! Вы же только что мои конституционные права нарушили!
- У суда нет иных доступных материалов для анализа, - мягко отвечает чиновник. - Я искренне сочувствую вам в сложившейся ситуации. Потому предлагаю: в суде следующей инстанции запросите экспертизу хранилища. Возможно, баг удастся ликвидировать и восстановить пробелы.
- Зачем такие сложности? - продолжает удивляться белобрысый. – Рвать зубы через жопу… пардон. Есть же полная запись.
- Где? - в отличие от прочих присутствующих, лицо судьи не выражает никаких эмоций.
Представитель общественного обвинения в этот момент начинает хмуриться.
Начальник образовательного процесса задумчиво поднимает глаза на своего ученика.
- Спросите меня, - обиженно поджимает губы гайдзин, упирая большой палец правой руки себе в грудь.
- У вас есть полная версия этой записи? - всё так же безэмоционально, вежливо улыбаясь уголком рта, уточняет судья.
- Знаю, где взять, - уверенно кивает школьник. - Вы бы не могли пригласить квалифицированного инженера категории... военно-учетная специальность... индекс в их системе кодировки... а если по справочнику безопасности, то…
Через пятнадцать секунд судья смотрит на светловолосого школьника широко открытыми глазами:
- Вы понимаете, что это далеко не самое легкое и простое мероприятие?
- Я требую соблюдения двести тринадцатой статьи в собственный адрес, - спокойно и устало говорит школьник, продолжая опираться локтями на разделительный барьер. - Я несовершеннолетний и прошу вести судебное заседание с уважением конституции нашей страны. С такой постановкой вопроса вы согласны?
Адвокат и Мивако наблюдают за развитием событий, чуть приоткрыв рты.
Хидэоми Садатоши озадаченно приподнимает правую бровь.
Представитель общественного обвинения встревоженно переглядывается с начальником образовательного процесса Академии Тамагава.
- Меня за шестьдесят с лишним лет ещё никто не обвинял в нарушении даже правил дорожного движения, не то что конституции. – Внешне спокойно парирует судья.
- Могу подсказать решение, - не обращая внимания на произведенное впечатление, заявляет учащийся из Тамагава. - Министерство обороны, отдел... Они доступны и онлайн, двадцать четыре на семь. Там как минимум штатный чел на тумбочке, по регламенту. Если вы запросите их участие в процессе через систему электронного правительства, за своей цифровой подписью, нужный специалист будет вам предоставлен в режиме реального времени. Минуты через три…
- Откуда вам известны такие подробности? - судья, активировав виртуальную клавиатуру, совершает каскады манипуляций, добросовестно следуя нечасто вспоминаемым инструкциям.
- Это имеет отношение к рассматриваемому делу? - набычившись, плюет на все возможные правила адвокат якудзы со своего места.
Судья коротко окатывает его нечитаемо взглядом и ничего не говорит.
- Моя подруга, Цубаса Кимишима, перевелась к нам из Информационной Академии при комитете начальников штабов. - Пожимает плечами младший Асада. - У них, кроме прочего, случаются учения. На какой-то там их замудрёной информационной безопасности, они абсолютно официально учились подключаться к сертифицированным государственным сетям первой и второй категорий. И приравненным к ним.
Школьник переводит дыхание.
- Она уже знала, что не пойдёт по армейской линии, - продолжает он через секунду. - Собиралась переводиться к нам. В качестве своей тестовой курсовой работы, она создавала подключения к сетям Академии Тамагава. Ну, чтоб приятное с полезным, так сказать… Потом её отчислили из того весёлого учебного заведения, а кое-какие допуски у неё ещё по инерции месяц активны…
- Специалист на связи, - перебивает судья. - Что от него требовать?
- Центральный учебный сервер министерства обороны. Директория Токийской Информационной Академии. Защищённое сертифицированное хранилище курсантов группы... – оглянувшись на Мивако и адвоката, Маса добавляет. – Заодно снимается вопрос подлинности данных: там у вояк же автоматом и шестнадцать проверок достоверности поступающего сигнала, и псевдо-интеллект что-то там обрабатывает. Цубаса объясняла – но я не понял. В общем, с армейского сервера – всё равно как если сами видели. У них протоколы проверки данных вроде как лучшие. Их сервер сам по себе является судебным свидетельством, или как это сказать по-научному.
- Источником автоматически достоверной информации, - включается Садатоши из второго ряда кресел, выныривая из своего сомнамбулического состояния.
Представитель девятого бюро только что мысленно погладил себя по голове: добросовестность всегда даёт свои плоды.
Не то чтоб он переживал за молодого якудзу. Особенно с учётом того, что тот и сам не сильно опасался тюрьмы.
Но вот то, что у ДжиТи Груп есть доступы к серверам военных… Девятому бюро эта информация не просто интересна.
И неважно, что доступ тот ситуативный и вроде как хорошо залегендирован.
Факт: такой доступ на текущий момент явно есть. Все прочее – личностные оценки и субъективные эмоции.
Глава 27
Там же, через некоторое время.
- … теперь картина случившегося более полная, - белобрысый учащийся из Тамагава говорит абсолютно спокойно. – Ваша честь, у меня небольшой опыт в таких заседаниях, отсюда вопрос. А мы можем объединить несколько дел в одно?
- Внимательно слежу за ходом вашей мысли, - судья удивлённо глядит на подростка.
- Преступное небрежение служебными обязанностями, оно же халатность. – Асада-младший загибает пальцы. – Я не знаю, кто виноват, но если администрация школы по уголовному делу не в состоянии представить видеофайл, который имеется у простого школьника, или школьницы, - тут же поправляется он, - по мне, это не совсем норма. ..
- Вне моей компетенции. – Перебивает судья. - Но вы договорите до конца. Соглашусь с тем, что суд в моём лице склонен к переквалификации. И разбираться это всё будет, скорее всего, не здесь.
- Я бы вёл речь о служебном подлоге! – вскидывает со своего места руку Садатоши. – Я уже набросал своим, - второй рукой он на секунду поднимает над головой служебный планшет. – Если начальство на месте, мне одобрят в течение четверти часа. Тогда сразу прошу вашей санкции на транспортировку второго задержанного в территориальный суд.
- Так быстро? – вырывается у общественного обвинителя.
- А чего тут возиться? – искренне удивляется полицейский. – Сервер - вояк. Все цифровые печати - на месте. Подлинность информации - стопроцентная. Вопрос в чём?
- Я не готов переквалифицировать первичное дело на сто восемьдесят градусов, с такой скоростью. – Откровенно признаётся сотрудник прокуратуры.
Он сверлит полицейского взглядом и не обращает внимания на окружающих.
- А мне сейчас ваш взгляд со стороны уже и не актуален, - делано удивляется сотрудник девятого бюро. – Когда я вас вызывал в Тамагава, была одна обстановка по делу. Сейчас она резко изменилась. С моей точки зрения, всё кристально ясно. Чисто наша подведомственность; вы подключитесь, если запросит любая из процессуальных сторон.
Сотрудник юстиции хочет что-то сказать. Но не решается.
- Готово! – судья со своего места, надев очки, обращается к полицейскому. – Вот санкция на перевозку в другой суд… Вы с нашим конвоем поедете? Или свой вызовете?
- Я спокоен за перевозку задержанного, - сдержанно комментирует Садатоши. - С точки зрения девятого бюро, имел место прямой служебный подлог. Это совсем другая квалификация дела, особенно с учётом того, в чей адрес был выпад.