Мой собеседник краснеет, но ничего не говорит.
- Это достаточно серьезное заявление, - в неловкую паузу врезается полицейский.
- А у нас, если мне не изменяет память, о процессуальных действиях речи пока не идет. Мы же просто разговариваем? Сейчас появятся мои взрослые - и они уже вам озвучат официальную позицию моей семьи. Кстати, господин инспектор, - обращаюсь к Садатоши. - А что говорит ваш опыт на тему того, когда клоп типа меня бросается на пятерых здоровяков? Один из которых к тому же - дан по каратэ?
- Мой опыт говорит, что и клоп может оказаться непрост, - дипломатично уклоняется от прямого ответа полицейский. - Но ты явно на что-то намекаешь, насколько я успел тебя узнать. Развивайся.
- А я бы сейчас очень хотел задать вопрос господину начальнику образовательного процесса. А почему вы нам показываете только фрагмент записи? Во-первых, где звуковая дорожка к ней? Аудио там не менее важно, чем видео. Во-вторых, а где запись абсолютно с этих же камер, но на полчаса раньше?
Глава 24
- Присоединяюсь к вопросу. - Полицейский вежливо склонил голову к плечу, обозначая свою заинтересованность в ответе.
Разумеется, он был не глупее молодого якудзы и не хуже того понимал: грамотно отредактированная запись может сменить свой эффект на прямо противоположный.
Представитель прокуратуры, что интересно, технично промолчал в этом месте. У Хидэоми на задворках сознания даже мелькнула мысль, что школьник, возможно, не так уж и неправ в своём парадоксальном предположении.
Не откладывая в долгий ящик, инспектор сразу же отбил текстом вопрос кое-кому из коллег: "... этот ... из общественного обвинения... у нас есть список ближайших родственников? Фамилии?".
Ну а вдруг? Если совпадет с кем-то из пострадавших, уже будет интересно.
- Сейчас попытаюсь, - недовольно отреагировал на оба вопроса тем временем местный начальник образовательного процесса.
После чего принялся сражаться с ветряными мельницами в своём смартфоне.
Пацан, путём нехитрых психологических манипуляций уровня школьника, пару раз пытался в разговоре перетянуть полицейского на свою сторону в эмоциональном плане.
Сотрудник девятого бюро, снисходительно "не заметив" этих попыток минуту назад, сейчас решил встать не на сторону старшеклассника, а на сторону справедливости.
Кроме того, Садатоши был далеко не профаном в анатомии человека. Он не любил об этом вспоминать вслух, но в теории ориентировался достаточно простойно.
Ещё в университете, на втором и третьем курсе, для общего развития, он посещал кое-какие предметы на биологическом факультете. Разумеется, о лишнем дипломе речь не шла, но знаний никому из преподавателей не было жалко.
Для поддержания в студентах жажды к науке, практиковалось следующее. Если ты учишься, допустим, прикладной математике, но тебе интересна ещё химия и история - можешь посещать факультативно и те курсы. Бесплатно.
Аттестовать по непрофильным дисциплинам тебя, скорее всего, никто не будет; но если тебе нужны знания - то в аудиторию милости просим.
Как говорится, места под солнцем и воздуха никому не жалко.
Факультет, на котором учился в своё время инспектор, с самого момента своего основания традиционно занимался во вторую смену. На практике - с половины второго дня. Утро оставалось свободным как раз для посещения других зданий, если будущие юристы того желали.
Сейчас он с благодарностью вспомнил альма-матер. Пока светловолосый говорил, а преподаватель изображал поиски доступа к полноформатному видео на смартфоне, Садатоши на своём гаджете вывел кое-что из личных конспектов, хранившихся в облаке.
Просмотрев наскоро классификацию черепно-мозговых травм, полицейский мысленно присвистнул: в словах белобрысого пацана, возможно, была толика истины.
Обозначенная школьником классификация внутричерепных кровоизлияний, хотя и не совпадала с канонической, её логике тоже не противоречила.
Скажем, такой взгляд на вещи имеет смысл, если смотреть под чуть иным углом.
Попутно: интересно, неужели сын Асады настолько глубок в самообразовании?
Впрочем, в следующую секунду именно этот вопрос был отброшен, как абсолютно ненужный и паразитный.
- У нас имеются определенные проблемы с компанией - поставщиком услуг, - делано посокрушался начальник образовательного процесса через минуту. - К сожалению, выбор такой компании производится не мной лично, а решением попечительского совета. И я уже очень давно не могу сменить поставщика...
- Вспоминается анекдот. - Светловолосый ученик уже привычно невежливо перебил своего учителя. - Там, откуда я родом, м-м-м, рассказывали навроде байки. Директор крупного предприятия делает обход территории рано утром. Обнаруживает, что заморожена стройка нового склада. Он спрашивает ответственного: "Почему встали? Вам цемент завезли?". Тот отвечает: "Водитель заболел". Директор, уже громче: "Я не спрашиваю вас о болезнях водителей. Я спрашиваю: ЦЕМЕНТ привезли?!"
- Национальные байки? - нейтрально хмыкнул полицейский.
- Угу... ответственный за стройку отвечает: "А у нас только три водителя в штатном расписании". Директор завода, зверея, наливается красным цветом: " ЦЕМЕНТ ПРИВЕЗЛИ?! ДА?! ИЛИ НЕТ?! ОДНИМ СЛОВОМ!!!"
- Уже опасаюсь интересоваться, какой прозвучал ответ, - развеселился инспектор, неожиданно для себя мысленно занимая сторону пацана.
Под неожиданно косым взглядом представителя общественного обвинения.
- А тот ответственный и говорит, - как ни в чём ни бывало, продолжил Асада. - "Ну мы же не можем расширять штатное расписание без вашей визы!".
Представитель девятого бюро жизнерадостно заржал, сходу уловив аналогию.
Коллега вместе с педагогом холодно сжали губы и ничего не сказали.
Хидэоми подумал про себя: Асада-младший, несмотря на происхождение и социальную среду, выглядел сейчас гораздо более адекватно, чем местный школьный начальник.
Попутно, полицейский профессионально отметил: о выброшенной с балкона третьего этажа девочке все словно забыли. Это случайное совпадение? Или какая-то согласованная позиция? Или пацан брякнул для красного словца?
С одной стороны, идти против прокуратуры не хотелось бы. С другой стороны, сегодняшнее законодательство (и целый ряд поправок к нему) именно девятому бюро не просто позволяли, а прямо-таки предписывали занимать независимую позицию в подобных профильных ситуациях.
- Я так понимаю, полной записи мы не увидим? - не страдая излишним пиететом, озвучиваю вслух то, что в голове и так вертится последние пару минут.
- К сожалению, именно сейчас не вижу технической возможностью, - бесстрастно отвечает преподаватель.
- Что за неуместный интерес к посторонним моментам? - морщится общественный обвинитель, давая скрытым эмоциям прорваться наружу.
Хм. А ведь этого, по идее, не должно быть. Если объективность у нас хоть каким-то местом в приоритетах.
- Отрабатываю обе точки опоры под своей позицией, - пожимаю плечами, ориентируясь больше на полицейского. - Во-первых, суду наверняка будут интересные мотивы: с чего это бледная мышь вроде меня бросилась на пятерых здоровяков? Когда один только чёрный пояс из них легко размажет меня по ближайший стенке?
- Не размазал же, - вроде как доброжелательно роняет педагог.
- Это только сегодня, - пренебрежительно отмахиваюсь от откровенной шпильки. - Сколько лет размазывал же. Но самое интересное во всей этой ситуации - у Сэя Нагано проблемы наступили действительно никак не из-за меня.
Скажем, я это знаю с высоты своего достаточно немалого опыта. Но как это доказать другим - вот в чём вопрос. Впрочем, кто-то что-то говорил об экспертизе. Я в ситуации уверен, надо просто гнуть свою линию.